В 1934 году в небольшом западно-белорусском городке Береза-Картузская польскими властями был создан один из самых жутких концлагерей за всю историю XX века. Даже то, что мы знаем теперь об австро-венгерском Талергофе, о гитлеровских лагерях смерти, не может заслонить собой правду о Березе-Картузской. Среди самых отъявленных палачей минувшего столетия польские каты выделялись весьма специфическим изуверством и изобретательностью. Здесь все служило одной цели: в кратчайшие сроки сломить человека физически и психологически, раздавить его индивидуальность, превратить в бессловесное быдло, даже не по­мышляющее о политической борьбе.

Помещение лагерной администрации и памятный обелиск на месте концлагеря (1962 г.)


Изолировать неблагожелательный элемент
Идея о создании подобного места для изоляции «неблагожелательного элемента» витала в Польше давно. Тем более что и собственные образчики у поляков уже имелись. Это печально известные лагеря для советских военнопленных, созданные в 1919—1920 годах. От болезней, голода и издевательств в них погибли десятки тысяч наших со­­отечественников. Причем доказанным фактом является сознательная практика доведения до смерти. Вопрос о том, где содержать политических узников, встал перед новыми властями после майского переворота в 1926 году, совершенного Юзефом Пилсудским. Тема приобрела особую остроту в ходе разгрома Белорусской крестьянско‑рабочей громады в 1927 году, когда под суд было отдано более 4 тысяч активистов белорусского освободительного движения.



Команда с садистскими наклонностями
На выбор места не в последнюю очередь повлияло то обстоятельство, что Береза-Картузская тогда входила в состав Полесского воеводства Речи Посполитой. Курировал работу лагеря полесский воевода полковник Вацлав Костэк-Бернацкий, известный своими садистскими наклонностями.
Кстати, для издевательств в «политическом лагере» зачастую использовали уголовников. В основном туда направляли лиц, осужденных за валютные операции на черном рынке, но не только. Из них формировались специальные небольшие команды, а также вербовались коменданты камер, помогавшие администрации поддерживать крайне жесткий режим. Известно, что часть таких комендантов вербовалась также из украинских националистов, пошедших на сотрудничество с властями.
Возможно, при создании лагеря в Березе-Картузской был также использован опыт нацистской Германии, где с 1933 по 1935 год действовал почти аналогичный концлагерь в местечке Ораниенбург.

Сколько мучилось людей?
Количество заключенных в лагере и число жертв до сих пор остается дискуссионным. Польские исследователи настаивают на цифре в 3 тысячи узников. Действительно, последний лагерный номер 3091 был присвоен Тадеушу Бещиньскому 29 августа 1939 года. В архивах хранятся 2986 личных дел заключенных. Однако в отечественной литературе и в воспоминаниях бывших узников встречается другая оценка численности заключенных – около 10 тысяч. И для этого есть все основания.

Кто же сидел в лагере?
На основании сохранившихся личных дел обычно приводят следующее соотношение по национальностям: 43 % – поляки, 33 – евреи, 17 – украинцы, 6 – белорусы и 1 % – немцы. Здесь следует оговориться, что с подачи все того же полесского воеводы в поляки часто записывали белорусов (причем не только католиков). Либо люди сами записывались поляками, рассчитывая на более снисходительное обращение. В любом случае можно однозначно утверждать, что в лагере вовсе не содержались преимущественно активисты ОУН (организация украинских националистов), как об этом часто пишут в последнее время. Там были и представители коммунистической партии, нацио-нально‑радикального польского лагеря, оппозиционного Пилсудскому, часть уголовников.
В ответ на критику защитники «санационного» режима утверждают, что в лагере было очень мало смертей. Сейчас мы можем достоверно говорить о 13 случаях, включая одно самоубийство. Но это вовсе не может служить оправданием тех порядков, которые процветали в лагере. Он изначально был рассчитан на доведение до истощения, а не до смерти.

От издевательств мурашки по коже
Лагерь в Березе‑Картузской изначально создавался как особый.
Весь распорядок там был рассчитан на то, чтобы подавить волю заключенных, заставить их отказаться от своих взглядов.
Вновь прибывших пропускали через унизительную процедуру дезинфекции, выдавали робу с номером. Комплект одежды полагался один на все время пребывания. Периодически ее стирали, и заключенный вынужден был ждать на улице совершенно обнаженным, вне зависимости от погоды.
С момента прибытия в лагерь узников постоянно избивали. Их прогоняли через коридор из полицейских с дубинками прямо на карантине.
Особо изощренно было обставлено отправление естественных надобностей в лагере. Все нужно было успеть сделать, пока надзиратель считал до четырех. Нередки были случаи, когда не справившихся сталкивали прямо в выгребные ямы. Вообще, тема фекалий была особенно популярна у садистов из конц­лагеря.
В качестве одной из форм работ стала заправка компоста из тех же выгребных ям. Узников заставляли делать это вручную, с головы до ног погружаясь в дерьмо. А после им запрещали умываться, в таком виде их отправляли принимать еду. Полицейские все это сопровождали издевательскими комментариями.
В принципе, все работы были крайне тяжелы. Заключенных впрягали в тяжелые бороны, сверху накладывали камни и принуждали так обрабатывать землю. Порой труд носил подчеркнуто бессмысленный характер. Людей заставляли выкапывать траншеи, а затем их закапывать.

Улица Тадеуша Костюшко  и дорожка Сталина
В лагере была и своя улица, отделявшая барак заключенных от казармы надзирателей. Она носила имя Тадеуша Костюшко. Вскоре и ей нашли применение. Была выложена длинная полоска из битого кирпича. Ее называли дорожкой Сталина. Несчастных, которые, по мнению начальства, в чем‑либо провинились, заставляли на коленках и локтях ползти по острым осколкам. Вскоре весь этот путь был красным не только по цвету кирпича, но и от крови узников.
Но самым страшным в лагере было попадание в карцер. Там начинались настоящие пытки. Людей держали в каменных застенках, поливая пол холодной водой. Все время нахождения в карцере, куда можно было угодить за любую провинность, сопровождалось бесконечными издевательствами и истязаниями.

Кровавый след в нашей истории
Конец лагерю пришел в сентябре 1939 года. Фактически узники сами себя освободили. Лагерная охрана стала разбегаться. Тогда заключенные решили прорваться на волю.
По воспоминаниям очевидцев, находившиеся в лагере немногочисленные сторонники Гитлера и украинские националисты пытались задержать коммунистов, запереть их в бараках в надежде на скорый приход немецких войск. Но коммунисты Западной Белоруссии оказались сильнее и сумели вырваться на свободу.
Лагерь в Березе‑Картузской оставил трагический кровавый след в нашей истории. Сам факт его существования стал как бы квинтэссенцией всей оккупационной политики, которую проводили польские власти на нашей земле с 1921 по 1939 год. Нам еще предстоит заново осмыслить этот период нашей истории и сделать максимум для того, чтобы хорошо запомнить тот горький урок, который преподнесли нам сторонники Юзефа Пилсудского более 80 лет тому назад.

Подготовлено по материалу декана факультета философии и социальных наук БГУ,
политолога, кандидата
исторических наук
Вадима ГИГИНА.

Перепечатка текста и фотографий slova.by запрещена без разрешения редакции.